Норвежский композитор, пишущий в жанре серьезной музыки, стремится к новой музыкальной парадигме

БЕРГЕН, Норвегия. — Несмотря на то, что он широко признан как один из ведущих норвежских композиторов, работающих в жанре современной классической музыки, Лассе Торесен не питает никаких иллюзий по поводу того, как это воспринимается широкими массами населения.

— Хотите самый яркий пример паранойи? — шутил он, сидя в зале в ожидании начала концерта на Международном музыкальном фестивале в Бергене в мае. — Это когда вы сидите во втором ряду на концерте новой классической музыки и представляете, что сзади вас сидит кто-то еще.

Говоря более серьезно, он пояснил: «Я осознаю, что молодое поколение все меньше и меньше стремится слушать классическую музыку. Поэтому я привык к небольшим аудиториям. Когда я разменял третий десяток, я оказался перед выбором: играть джаз или поп-музыку. Но я решил, что будет лучше исполнять свои произведения для публики, которая пришла скорее слушать музыку, чем пить пиво».

Ближе к главному, Д-р Торесен преследует возвышенную цель, идущую наперекор преобладающим тенденциям в современной музыке — создать новый, духовно ориентированный стиль музыкальных произведений, отражающий то, что он понимает как религиозную парадигму сегодняшнего дня. И, действительно, способность д-ра Торесена сочетать искусство и религию является тем стержнем, который в его работах по достоинству оценивают музыковеды. Лауреат Премии норвежской критики 1987 года, он был также удостоен награды Норвежского общества композиторов «Произведение года» в 1995 году и избран главным композитором престижного Международного музыкального фестиваля в Бергене в 1996 году. В 1997 году одно из его сочинений было исполнено знаменитой норвежской оперной певицей Анне-Лизе Бернтсен на церемонии открытия Форума неправительственных организаций на Всемирной встрече на высшем уровне по социальному развитию в Копенгагене.

- Нельзя сказать, чтобы о нем говорили все время, как о популярных звездах, - отметила Мона Левин, редактор ведущего национального музыкального журнала "Слушайте Норвегию". - Но я люблю музыку Лассе. Она прозрачна. Она создает ауру, отличающую ее от огромного количества других музыкальных творений нашего времени. Его музыка приятна для слуха, но за всем этим стоит вселенная мыслей, идей и религиозное чувство.

Музыка и медитация

В этом отношении творческая карьера д-ра Торесена вполне соответствует новому витку его популярности. Осенью 1997 г. ведущая норвежская хоровая капелла исполнила новую серию его произведений перед очарованной аудиторией в зале Университета Осло, месте, где до 1995 года проходили церемонии награждения лауреатов Нобелевской премии. Запись компакт-диска, сделанная тогда с этого концерта, завоевала признание специалистов по современной классической музыке в стране.

Наряду с этим, летом 1998 г. британский издательский дом «Джордж Рональд» начал готовить к изданию английский перевод книги д-ра Торесена. Озаглавленная «Отпирая врата сердца», она также посвящена духовным проблемам и содержит глубокий анализ приемов медитации, предложенных в произведениях бахаи, — тема, до сих пор слабо представленная в печати.

Общение в течение нескольких дней с д-ром Торесеном дает некоторое представление о том, каким образом сила интеллекта и духовные качества могут быть синтезированы в единое художественное видение.

— Музыка и медитация очень похожи, — поясняет доктор Торесен. — Для Запада традиционна связь музыки с экзистенциональными, религиозными и философскими вопросами. И воплощение этих идей с помощью звуков, конечно, может быть более выразительным и глубоким в классической музыке по сравнению с традициями музыки популярной.

— Для меня моя жизнь и работа являются процессом исследования. Исследования не просто звука, но корреляции звуков в моей душе. Сущность искусства состоит в том, чтобы показать явления такими, какими они возникают в сознании, так, чтобы вы стали ближе к нашему восприятию окружающей действительности.

— Далее, если обратиться к религиозному откровению, то можно заметить, что в нем всегда используются метафоры и символы. И каждый человек на различных этапах своей жизни всегда будет находить в этих символах новые значения. В известном смысле, и искусство, и религия опираются на многозначность как на свой самый большой ресурс.

Фактически все сочинения Лассе, начиная с 1971 года, когда он стал приверженцем Веры Бахаи, включают в себя религиозные мотивы. Например, музыкальные произведения его нового диска, озаглавленного «Из сладость источающих потоков вечности», полностью основаны на отрывках из священных текстов бахаи.

— Его убеждения неотделимы от его искусства, — отметил Осе Кливленд, бывший министр культуры Норвегии, долгое время знакомый с творчеством Торсена. — В нашей скандинавской культуре большинство людей считают религию чем-то весьма индивидуальным, чем-то, чем вы занимаетесь в свободное время. Но у Лассе все иначе.

Будучи далеко не сентиментальными или слащавыми, произведения д-ра Торесена чрезвычайно сложны по своей мелодике, ритму и оркестровке, они многого требуют от исполнителей. Первый хоровой коллектив, предпринявший попытку исполнить ряд сочинений диска «Из сладость источающих потоков вечности», отказался от этого на полпути к поставленной цели, обнаружив, что одно из произведений слишком сложно для того, чтобы подготовить его за отведенное время.

— Это трудная для исполнения музыка, — считает Питер Торнквист, председатель правления «Хора норвежских солистов», который прошлой осенью впервые успешно исполнил все произведения, записанные на этом диске. Г-н Торнквист, однако, полагает, что результат стоил усилий.

— Концерт шел поздним вечером, и публика вела себя несколько шумно и обеспокоенно, — сказал он, пояснив, что никто не знал, чего следует ожидать. — Но с первого момента и в течение всех семидесяти минут хоровой музыки аудитория слушала ее, затаив дыхание — никто даже не прошелестел программкой. Атмосфера была абсолютно священной. Это был опыт восприятия религиозного послания, послания, сделанного не в форме проповеди, а в художественном изложении. Не возникает никаких явных ассоциаций с вашим прежним опытом восприятия музыки.

Д-р Торесен скромен в отношении своих достижений, отмечая, что, несмотря на шумное одобрение критики, пока продано лишь несколько экземпляров диска. Тем не менее, несомненно, он счастлив, что слушатели смогли увидеть связь между духовностью и его творчеством.

— Как и все другие великие религии, Вера Бахаи фундаментально мистична, — писал доктор Торесен в примечаниях к «Сладость источающим потокам вечности». — Человеческий дух должен проходить через метаморфозы и подвергаться преобразованиям до тех пор, пока он не станет отражать Божественные качества. Важными средствами достижения этого являются молитва и медитация, а музыка может быть использована для усиления их воздействия.

— Согласно священным писаниям религии Бахаи, музыка — это лестница, по которой душа может восходить к горним сферам духа. Я надеюсь, что этот синтез Священных Текстов и музыки даст слушателю способность проникновения в суть вечного и незримого царства, скрытого в сердцах людей.

Во время своего пребывания в Бергене в прошлом году Лассе Торесен посетил дом Эдварда Грига, самого знаменитого норвежского композитора. Там он был удостоен чести сыграть на пианино Грига. На заднем плане - туристы, слушающие его игру.

Жизнь как исследование

Благодаря музыке и медитации жизнь д-ра Торесена стала исследованием этих сфер, превратилась в постоянный поиск средств для понимания процесса преобразования духовного мира личности и той роли, которую может играть музыка в ее развитии.

Родившийся 18 октября 1949 года в Осло, сын директора маленькой типографии, поднявшегося из самых низов рабочего класса, д-р Торесен говорит, что он любил музыку почти с тех пор, как помнит себя. По инициативе родителей, в семилетнем возрасте он начал брать уроки игры на фортепьяно, в 15 лет был аккомпаниатором школьного хора, в 16 лет он сочинил свое первое музыкальное произведение.

Ребенком он был «естественно религиозен». Но к тому времени, когда он написал свое первое произведение, Лассе начал подвергать сомнению то, чему его учили. «Атмосфера в моей школе была высоко интеллектуальной, и я вскоре стал убежденным атеистом, — рассказывает он. – И, как молодому интеллектуалу, мне так или иначе казалось нелогичным верить в Бога».

Однако в 1968 году, в год, когда он окончил школу, ряд событий заставил доктора Торесена пересмотреть свои взгляды. У его отца случился сердечный приступ. Сам он был призван для прохождения обязательной военной службы. И его девушка, с которой он дружил долгое время и которая оказала серьезное влияние на его атеизм, ушла от него.

— Но более всего это был удар, вызванный смертью моего отца, — говорит он. — Раньше я не осознавал реальности смерти. И внезапно я, будучи атеистом, столкнулся с пониманием того, что это удел каждого. И это заставило меня пережить тяжелый душевный кризис.

Уже успев отвергнуть Христианство, в поисках душевной гармонии он обратился к другим направлениям религиозной мысли. Он стал изучать греческую философию, а также буддистские и индуистские писания, и практиковаться в медитации. «Это открыло мне целый ранее незнакомый мир, — вспоминает он. — В начале семидесятых годов я иногда по четыре часа в день занимался медитацией и упражнениями йоги». В это же время он изучал философию в Университете Осло и музыкальную композицию в консерватории.

Раскаленное железо

— В течение этого периода я принял два решения: единственная вещь, ради которой стоит жить — это жизнь вечная, и единственное, чем я могу заниматься — это сочинять музыку, — говорит он. — Я иногда думаю, что все мы наделены железным стержнем в наших душах, и только пылающими чувствами вы можете изогнуть его в определенном направлении. И если вы однажды изогнули его, и он остывает, то именно он в известной мере и определяет основные принципы вашей жизни. Таким образом, я с тех пор придерживаюсь этих двух решений.

В 1971 году, проходя летний курс по медитации, он услышал о Вере Бахаи. «Я готовил обед, у меня на сковороде подгорела еда, и я пошел к соседям узнать, нет ли у них необходимой для ее очистки щетки, — рассказывает он. — Они проводили ознакомительное собрание по Вере Бахаи, и я остался».

Ему дали книгу писаний Бахауллы, основателя Веры. «Она очень сильно выглядела как Божественное откровение, — рассказывает д-р Торесен. — Это близко согласовывалось с моими представлениями о буддизме и Бхагавад-гите. И, судя по всему, она также полностью подходила к ситуации в сегодняшнем мире. Потому что я был членом организации "Фронт красных студентов" и у меня было представление о мировых проблемах».

Вскоре Вера глубоко захватила доктора Торесена. В 1975 году он совершил паломничество во Всемирный центр бахаи в Хайфе, Израиль. В следующем году он был избран секретарем национальной общины бахаи Норвегии. Это исполняемая на общественных началах неоплачиваемая должность, которая, однако, требует значительной повседневной административной работы. Доктор Торесен служил на этом посту в течение трех лет, до 1979 года.

В этот период к нему стал приходить успех как к композитору. В 1976 году его первое камерное сочинение, «Сад», было представлено в программе камерной музыки Концертного зала Осло, что явилось его достижением как композитора. А в 1979 году ему была заказана мультимедийная работа «Скапельсер» («Создания»), премьера которой была исполнена на праздновании десятой годовщины Центра искусств «Ховикуден». Позже она легла в основу телевизионной балетной постановки.

Тем временем, по мере роста своей творческой карьеры, д-р Торесен занял должность профессора Норвежской государственной музыкальной академии, где он преподает до сих пор. Широко известны, с одной стороны, его знания и опыт в области создания электронной музыки, а с другой — в изучении исконной норвежской народной музыки, откуда он черпает ее своеобразные ритмы и тональности.

— Его музыка диалектически включает в себя и простейшие, и необычайно сложные элементы, — писала г-жа Левин в журнале «Слушайте Норвегию» два года назад. — Его образы задумываются и воплощаются в целостной комбинации созвучий, рассчитанных с помощью математических формул и эмоциональных душевных оттенков, которые часто приходят из народных источников — устных преданий, хоровых традиций, григорианских песнопений.

Доктор Торесен излагает это проще. «Мой успех не столь сногсшибателен, как у других композиторов и музыкантов, — говорит он. — Мне нравится постигать новые сферы. Этот мой интерес заключается не только в поиске, но и различия между вещами. Таким образом, вы начинаете чувствовать, насколько разнообразно человечество. Это воплощается в видении вещей и явлений с точки зрения другого человека. И я думаю, что это полезно».

http://www.onecountry.org/e101/e10108as.htm

Переведено с английского из Бюллетеня Международного Сообщества Бахаи

Volume 10, Issue 1 / April-June 1998

1906-1980

Биография Абуль Касима Фейзи, подготовленная Всемирным Центром Бахаи

Абуль Касим Фейзи родился в городе Куме, в Иране, в 1909 (по другим данным в 1906). Этот город знаменит своими теологическими заведениями, наиболее известным из них была «Духовная школа Фейзи», в которой обучались и жили тысячами, надеясь стать великими религиозными лидерами Ирана. Его дядя по материнской линии был главой этого заведения и был известен по всей Персии и Ираку как один из лидеров шиитов Ислама.

В возрасте восьми или девяти лет, покинув родные места, он прибыл в Тегеран. Там он пошел в школу «Тарбият» (школа бахаи) где получил начальное образование, он также посещал занятия о Вере Бахаи и постепенно стал ее приверженцем.

Когда ему было 19 лет он поступил в Американский университет в Бейруте. Т.к. тот располагался близко к Хайфе, Фейзи имел честь встречаться несколько раз с Шоги Эфенди, Хранителем Веры Бахаи. На протяжении этих встреч он слышал от Хранителя, что жизненные идеалы молодёжи должны быть посвящены служению Делу Бахаи, иными словами, распространять исцеляющее послание Бахауллы, последнего Посланника Бога – послание любви, справедливости и единства человечества. Фейзи решил следовать этому руководству и после получения университетского образования по специальности «Английская литература и обучение», он вернулся в Персию. Там он провёл пять лет в деревне обучив 600 детей бахаи, которые не имели средств к получению образования. Затем он уехал в Казвин, где более 30 человек молодежи были обучены в течение года, которые потом разъехались по всему миру как пионеры и учителя Веры Бахаи. После этого он провёл год в Багдаде, где помогал Национальному Духовному Собранию Ирака и пионерам. 15 лет он провёл в Аравии, где сам был пионером.

В 1957 Хранитель Веры Бахаи возвел его в ранг «Десницы Дела Божьего» – это назначение является почетным и ответственным. С момента кончины Главы Веры, г-н Фейзи жил в Хайфе как один из «Десниц Дела Бога» постоянно пребывающих на Святой Земле.

По профессии он был писателем, зарабатывая на жизнь написанием новелл, коротких историй и драм, а также переводя книги и обучая языкам. Вот некоторые из его книг, с которыми знакомы англоговорящие друзья:

• Flame of Fire, The Prince of Martyrs, From Adrianople to 'Akká (Пламя огня, Принц мучеников, От Адрианополя до Акки.)
• Stories from the Delight of Hearts, an abridged translation of The Memoirs of Hájí
• Mírzá Haydar-'Alí (Kalimat Press, 1980)
• Meditations on the Eve of November 4th
• Explanations of the Symbol of the Greatest Name (Объяснения Символа Наивеличайшего Имени)

Существуют некоторые из трудов на персидском, такие как: Zamana--Collection of Essays и Zonnar--Collection of Short Stories.

Использованы материалы Библиотеки исследователей Веры Бахаи www.bahai-library.com

Abu'l Qásim Faizí

Биографии бахаи собраны на сайте BahaiArc в разделе жизнеописания.

1848-1919

Апостол Бахауллы, Десница Дела Божьего

Родился в 1848 году в семье высокопоставленного мусульманского священника. Еще в молодости ему дали прозвище «грамота улама» за его служение исламской литературе и поэтический талант. Он стал бахаи в 1889 году после долгой беседы с Набиль-и-Акбаром, и вскоре после этого назначен Бахауллой Десницей Дела Божьего. В 1897-1898 годах он участвовал во встречах Десниц Дела Божьего, которые помогали становлению Центрального Духовного Собрания Тегерана, прообразу будущего Национального Духовного Собрания Ирана. Затем он стал председателем этого Собрания и одним из основателей школы Табрият в Иране. В 1903 году был ненадолго арестован в Исфахане во время переворота. После освобождения отправился в Акку, где встретился с Абдул-Баха. Учитель дал ему наставление отправиться обучать Вере в Индию и Бирму вместе с американским бахаи Сидни Спрагу. Адиб умер в Тегеране в 1919 году.

Фотография взята с сайта: Bahá'í International Community

Также смотрите истории о других Десницах Дела Божьего — Мулла Мухаммад Таги (Ибн-и-Абхар), Мирза Али Мухамад (Ибн-и-Асдаг) и Хаджи Мулла Али-Акбар (Хаджи Ахунд), которым этот титул пожаловал Бахаулла.

 Биографии бахаи собраны на сайте BahaiArc в разделе жизнеописания.

(1935 - 2005)

Уильям Хэтчер - доктор математики, философ, педагог, автор множества статей, книг, среди которых наибольшую известность получили: «Понятие духовности», «Новая мировая религия», «Этика аутентичных отношений», а также последняя книга, изданная на русском - «Минимализм». Др. Хэтчер родился в США, большую часть жизни прожил в Канаде и в Европе. С 1992 по 1997 годы он со своей женой Джудит жил в Петербурге, где очень активно обучал Вере, в том числе во время своих многочисленных выступлений для научных и университетских кругов Петербурга. С 1995 по 1997 годы др. Хэтчер служил в Национальном Духовном Собрании России. В последний год своего служения в Собрании он был избран председателем. Последние пять лет своей жизни др. Хэтчер активно путешествовал по университетам Северной Америки с лекциями о философии нашей Веры. Осенью 2003 года он со своей женой приезжал в Россию и, как всегда, посвятил все время своего пребывания обучению Вере в своем любимом Петербурге.

«Чья жизнь заслуживает того, чтобы о ней рассказали? Жизнь каждого, - я пришел недавно к такому выводу. Жизнь - это диалог, как индивидуальный, так и коллективный между Богом и нами. И в конце концов, вся история - священная история. Но мы потеряли способность (если она у нас вообще была) распознавать значение и страсть в том, что мы рассматриваем как «обыкновенное». Эйнштейн однажды сказал: «Каждый может быть примером того, чего стоит избежать». Жизнь - это либо невероятное приключение, либо ничего. Я выбираю первое».

Билл Хэтчер, из неопубликованной автобиографии

Так начинаются мемуары Билла Хэтчера, которые он начал писать еще в Петербурге в 1997 году. Мемуары так и не были дописаны, а свежая распечатка с компьютера Билла сохранилась. Можно много писать здесь о том, что он значил для научного мира, мира Бахаи, о его философских, математических работах. Я хотел бы посвятить эти страницы уникальной душе Билла, которой сейчас озаряются миры Бога. В памяти всплывают моменты его лекций, когда он, подняв указательный палец, делал паузу в лекции, полностью гипнотизируя аудиторию; его заразительный смех (почти злодейский), когда он смеялся своему же анекдоту; его неуклюжесть в небольших помещениях, когда он разливал чай и озирался при этом, как нашкодивший пятилетний мальчик; его любимую позу (закинув руки за голову, откинувшись назад, закинув ногу на ногу), в которой он любил размышлять, философствовать, оттачивать свои и без того острые мысли. Я постараюсь донести до вас то, что делало его великим и таким особенным.

Подлинность

Вся его жизнь была наполнена подлинностью, ее поиску во всем, ее исследованию, страсти к ней, страдании из-за нее. Он страстно любил проявления подлинных чувств, искренности, неподдельности, прямоты и достоинства во всем, но прежде всего в человеческих отношениях. Аутентичность, или подлинность - главная тема одной из его последних книг «Этика аутентичных отношений». Именно внутренний магнетизм к подлинности заставил Билла влюбиться в Россию, куда он со своей женой прибыл в 1992 году.

«В России я в первый раз пережил истинные глубины экзистенциального противопоставления времени и вечности, материального и духовного, морального и аморального, страданий и радости. Я наблюдал динамику истинной религии, не как свода верований и практик, а как саму жизнь - жизнь во всех ее проявлениях - от тривиального до трагического, от комичного до безумного. Я научился тому, как можно увидеть за преградами внешней уродливости истинную красоту, красоту, которая даже более реальна и объективна, чем стерильные аккуратность и порядок, которые мы на Западе зачастую принимаем за красоту. И я увидел лик Бога во всем этом».

Билл действительно любил Россию. Помню, как почти каждая его лекция на летней школе, проходившей в ГринЭйкр (Школа Бахаи в США), включала либо историю про Россию, либо цитату русских писателей, либо цитаты Абдул-Баха о России. Однажды, для того, чтобы показать разницу между линейным пониманием мира наукой и нелинейным устройством религиозного откровения, он поставил два абсолютно разных произведения: «Аллилуйя» Генделя и «Аллилуйя» Рахманинова. Он очень любил хоры Рахманинова и русский балет.

И еще о любви к подлинности. В своей автобиографии Билл вспоминал, как еще мальчиком он размышлял со своим близким другом о жизни: «Однажды я задал своему другу Дэвиду Райту следующий вопрос: «Представь себе, что ты будешь полностью счастлив, но при этом полностью лишен рассудка, предположим, ты окажешься в дурдоме. Ты бы принял такое предложение?

Он долго обдумывал ответ. «Значит, я полностью безумен, но полностью счастлив», - повторил он. «Да, - сказал я, - ты счастлив до полного экстаза в каждый момент своего существования, но при этом полностью безумен».

«Если бы я был полностью счастлив, я бы даже не знал, что я безумен. Конечно же я бы принял такое предложение. Человек должен быть безумен для того, чтобы НЕ принять его. А ты что думаешь?»

Я сказал, что я никогда не принял бы этого предложения, хотя я и не мог тогда до конца объяснить почему. Я только мог сказать, что знать правду о реальности для меня важнее, чем быть счастливым. Если бы меня заставили выбирать, я бы пожертвовал счастьем ради истины.

Годы спустя, когда я вернулся в свой родной городок, я встретился с Дэвидом и обнаружил, что он стал полным алкоголиком в тот же год, когда я стал бахаи. Каждый из нас сделал свой выбор».

Острый клинок

Билл был математиком и логиком не только по профессии. Все его суждения всегда отличались особой глубиной и оригинальностью. Для меня Билл всегда был самым выдающимся философом Бахаи. Дело даже не в том, насколько хорошо он знал Писания, или мог цитировать их для применения к современным реалиям. У его острого, как клинок, ума была уникальная особенность извлекать из Писаний Веры новые логические уровни с тем, чтобы давать ответы на философские вопросы, которые просто раздирают современное общество. Например, опираясь на цитату Бахауллы о том, что религия Бога - это средство для установления единства, и другие цитаты, где говорится о природе религии, Билл постулирует, что религия - это прежде всего установление подлинных отношений между Богом и человеком, а также между людьми. Затем он говорит, что любая мораль строится на принципе, что меньшая ценность должна приноситься в жертву большей ценности. Это значит, что когда в религии на первый план выходит система принципов и догм, то она превращается в «идеологию». Затем он приводит многочисленные примеры, как это происходило в истории других религий, и показывает, чего стоит избегать в общине Бахаи (например: учить других людей надо через установление дружбы, а не пересказом им свода принципов, начиная с единства человечества с тем, чтобы они их приняли). Если религия в качестве своей главной ценности ставит соблюдение законов, она превращается в «легализм». Если в религии на первое место ставится то чувство, которое сопровождает истинное поклонение Богу, она превращается в «романтизм». И опять много примеров. Так, кубик за кубиком, Билл умел строить очень связные и логичные модели. Он мог раскодировать глубину Писаний не как мистик, а как ученый.

Он даже придумал название своему методу мышления - «Минимализм». Он объяснил этот метод в своей последней одноименной книге.

Несколько вещей всегда восхищали многих в Билле. Во-первых, феноменальная память, особенно на цифры и цитаты. Во-вторых, его умение давать четкие, минималистичные формулировки. Например, его логическое определение любви: «Способность притягиваться к тому, что мы воспринимаем ценным». В-третьих, способность обобщать и систематизировать разрозненные мнения и суждения на совещаниях бахаи. Помню, когда он был председателем Духовного Собрания России, мы могли целый час обсуждать какую-либо тему. Билл молчал, давал слово разным людям, одному за другим, казалось, даже иногда отсутствовал. Но когда всем казалось, что обсуждаемая тема слишком запутана, Билл подводил итог обсуждению, не забывая ни одного мнения, без лишней детализации, изящно и систематизировано. Потом он помогал нам прийти к решению. Лучше председателя я не видел.

Есть один способ сделать что-либо правильно...

Еще одно свойство, которое Билл забрал с собой в мир духа - его потрясающее чувство юмора. Он был одним из самых смешных людей, которых я когда-либо встречал. Его глаза загорались огоньком, когда у него было смешливое, задорное настроение, и он просто излучал смех. «А это называется без сдачи!» - говорил он гордо кассирше. «Свободная касса!» - опережал он стандартную фразу работников Макдоналдса, подходя к кассе, поднимая руку, и имитирую их дежурную улыбку. «Сегодня утром напечатал», - говорил он кассиру, проверявшему в обменнике доллары. Даже его юмор был юмором математика. Он любил формулировать принципы на бытовые темы: «Есть один способ сделать что-нибудь правильно - это сделать это правильно».

Помню, сразу после того, как его выбрали председателем Национального Собрания, Билл обратился к уже уставшим членам Собрания (было около 10 вечера последнего дня Съезда): «Я хотел бы поделиться своей теорией относительно совещания бахаи». По нашим рядам прошел беззвучный стон - все слишком устали, чтобы слушать теорию, но никто не возразил. «Я не знаю, откуда взялось представление о том, что совещание бахаи должно быть серьезным до сухости, официальным и скучным», - продолжал Билл - «Я думаю, что оно должно быть веселым. (Большая пауза, после билловского акцента на слове «веселым»). И я намерен его таким сделать!». На следующем совещании он попросил Ричарда Хейнсворта принести гитару, а меня в перерыве заставил петь «Бабалу Гумбалу». А сам исполнил блюз собственного сочинения «Прессовщик мусора».

Настоящий

Служение Вере для Билла было не просто концепцией. Как-то в узком кругу друзей мы обсуждали служение, смысл жизни. Билл сказал со всей серьезностью и искренностью: «Я молюсь, чтобы до конца своих дней я остался верным Завету». Я был удивлен. Как Билл, в верности Завету которого не приходится сомневаться, мог говорить об этом, как будто он сам не уверен в себе? Потом я понял, что эта фраза означала лишь его глубокое чувство того, что все в руках Бога, в том числе его собственная Вера.

В автобиографии Билл пишет: «С самого раннего возраста меня чрезвычайно волновал вопрос смерти, хотя я и не испытывал потерь значимых для меня людей. Я просто не хотел умирать. Я спросил у матери, что она думала о жизни после смерти. Она ответила, что не очень уверена, но, скорее всего, смерть похожа на сон. Меня очень расстроил этот ответ, и я запротестовал: «Но я не хочу быть как во сне. Я хочу быть настоящим!»

Билл был и есть «настоящий». Помню, как в 1997 году, когда он уезжал из Петербурга после пяти лет пионерства в России, мы прощались в Центре бахаи. Он постоял у порога, были сказаны слова признательности и дружбы, затем открыл дверь, повернулся ко мне - его глаза характерно заискрились смехом - и сказал: «Знаешь, а мало кто догадывается, что в душе мне все еще 3 года!» Большой Билл рассмеялся, повернулся и ушел.

Леонид Осокин

По материалам "Экспресс Бахаи" №6-162, январь-февраль 2006.

Биографии знаменитых бахаи читайте на специальном разделе сайта.

(1909-1982)

Десница Дела Божиего

Пол Хейни родился в семье Мэри (Мериам) Иды Паркхерст и Чарльза Фриборна Хейни 20 августа 1909 года. Его родители были активными бахаи с 1900 года и состояли в браке 17 лет к тому времени, как родился Пол. Его мать приписывала некоторую долю духовного развития тому, что он побывал в присутствии Абдул-Баха находясь еще в утробе.

Аматул-Баха Рухийя Ханум писала: «Мы знаем совсем немного об эффекте пренатального влияния на душу и недостаточно о нем (эффекте влияния) в детском возрасте, но признаки таковы, что их нельзя недооценивать. Все окружение Пола, начиная с этого первого эмбрионального посещения Учителя, было полностью бахаи, сфокусированное на Центре Завета и позднее на Хранителе». 1

В переписке между его матерью Мериам и Рухийей Ханум было отмечено, что Учитель дал ему его собственное имя, это имя было Абдул-Баха. Учитель также дал ему имя Пол для использования во внешнем мире. В 1919 году Коринн Тру также подтвердила, что Учитель дал Полу его имя. В нескольких скрижалях Учитель упоминает о Поле: "The newly born babe is blessed., and accepted in the Divine Kingdom. He is a servant of the Blessed Perfection and belongeth to Him. Thank God for having been confirmed to attain such a blessing. . . I ask God that my namesake, 'Abdu'l-Bahá, may grow and develop day by day and that his radiant face may be illumined with the light of the greatest bestowal. . . It was also noted that. . . thy dear son, Paul, feeleth greatly attracted to the Kingdom of Abha. This news imparteth the utmost joy and happiness. . . Send Paul to school; I hope he will become a verdant and fresh plant in the Abha Paradise. . . " 2

Отец Пола умер, когда ребенку было только 10 лет. После этого он воспитывался матерью Мериам, в набожности, часто претерпевая серьезные финансовые затруднения, обращаясь к Центру Завета. Служение Делу стало его стремлением в жизни. В какой-то момент, когда Пол учился в средней школе, он уверил свою мать, что ей не нужно беспокоиться, так как его не привлекает дикая жизнь, которую так много молодых людей считают необходимым подтверждением их возмужания. Ему доставляло радость быть достойным и достигать степени духовного мышления.

Пол принимал активное участие в конференциях, съездах и летних школах. Ему удалось построить близкие отношения с Мэри Максвелл, которую он встретил вместе с другими детьми на школе бахаи Грин Акр. Они с матерью переехали в маленькую квартиру в Вашингтоне, округ Колумбия, для того чтобы помогать в организации первого Съезда Согласия между Цветными и Белой Расами, состоявшегося в мае 1921 года.

Его первая работа была в государственном офисе в Вашингтоне, округ Колумбия, во время которой он посещал вечернюю школу. Он стал членом первого Национального Молодежного Комитета в Соединенных Штатах. Позднее он поступил в Северо-западный Университет и получил степень магистра делового администрирования. Он стал профессиональным экономистом. Когда ему исполнился 21 год, он был назначен в Национальный Комитет по Обучению при Национальном Духовном Собрании Соединенных Штатов и Канады.

В январском выпуске 1934 года журнала Бахаи он опубликовал статью под названием «Экономическая организация общества при Новом Мировом Порядке» (The Economic organization of Society in the New World Order).

Он был впервые выбран в члены Национального Духовного Собрания Соединенных Штатов и Канады в 1946 году, в 1948 году в Канаде было сформировано собственное Национальное Духовное Собрание. Пол служил в качестве председателя Национального Собрания Соединенных Штатов с 1950 по 1957 годы. Он осуществлял служение по многим направлениям, включая председательство в Комитете Попечителей Строительства Храма. Он представлял Национальное Собрание при формировании Национального Духовного Собрания Канады. В 1951 году он представлял Национальное Собрание при формирование Регионального Национального Духовного Собрания Южной Америки, и в 1953 году – Регионального Национального Духовного Собрания Италии и Швейцарии.

Пол женился на Хэлен Марджери Уилер, бахаи, с которой он познакомился на школе бахаи Грин Акр, 15 июля 1942 года. Они жили в Вашингтоне, округ Колумбия, недалеко от Мериам, пока не переехали на Святую Землю в 1958 году. Он был одним из основателей Гольф-клуба Кесарии и часто выступал в роли судьи на соревнованиях и турнирах, одним из таких было ежегодное состязание на кубок, представленный общиной бахаи Хайфы.

Пол Хейни получил утверждение от Шоги Эффенди в качестве Десницы Дела Божиего 19 марта 1954 года. Таким образом, следующие три года были полны служения мировой общине бахаи. По поручению Национального Духовного Собрания Соединенных Штатов он присутствовал на Съезде Южной и Западной Африки в апреле 1956 года. Он представлял Хранителя на первом Съезде на Аляске, который состоялся в Анкоридже в апреле 1957 года.

Внезапная смерь Хранителя в Лондоне 4-го ноября 1957 года явилась тяжелейшим испытанием для всех Десниц Дела Божиего. Пол был избран стать одним из девяти постоянно проживающих на Святой Земле Десниц Дела Божиего, позднее известных как Попечители. Это было величайшей жертвой для него, так как он должен был находиться далеко от своей любимой Мериам и отказаться от высокой и хорошо оплачиваемой профессиональной должности. Он представлял Десниц Дела Божиего на национальных съездах по всему миру бахаи и на Первом Мировом Конгрессе бахаи в Лондонском Альберт-холле в 1963 году.

Всемирный Дом Справедливости был впервые избран в 1963 году, и одним из его первых действий было приглашение пятерых из Десниц Дела Божиего остаться пребывать на Святой Земле в качестве советников и для выполнения специфических обязанностей. Пол был одним из этих пяти, и его первое назначение было в Редакционный Комитет. Он представлял Всемирный Дом Справедливости на 56-м ежегодном Съезде Соединенных Штатов в 1965 году. Он путешествовал по всему миру в качестве представителя Высшего Института.3 Он принял участие во всех четырех Международных Съездах, прошедших в течение его жизни и председательствовал на открывающей сессии в 1968 году. 4

1 сентября 1965 года Мериам Хейни вознеслась в Царство Абха. Это несомненно было величайшей потерей для Пола. Он принес существенную жертву, посвятив себя Делу, постоянно двигаясь вперед, пребывая здравым в своем суждении. Он опять путешествовал по всему миру, представляя Всемирный Дом Справедливости, советуя, инструктируя и вдохновляя друзей на их деятельность. Он выполнял дипломатические и государственные функции в Иерусалиме как представитель Всемирного Центра Бахаи; он сыграл огромную роль в развитии Континентальной Коллегии Советников и, позднее, Международного Центра обучения. В 1982 году он представлял Всемирный Дом Справедливости на Континентальных Конференциях Эквадора, Коста-Рики и Панамы.

Пол Хейни повстречал смерть внезапно, скончавшись на месте от травм, полученных в автомобильной катастрофе, 3-го декабря 1982 года в Хайфе.

Автор текста - Ричард Франсис, 1998

Отрывки из жизни ранних верующих в учение Бахаи. Пол Хейни, Десница Дела Божиего. © Авторские права 1993, 1998 Н. Ричард Фрэнсис

1. Мир Бахаи, выпуск XVIII, с. 614. В память о Поле Хейни от Аматул-Баха Рухийи Ханум и Дэвида Хоффмана.

2. Мир Бахаи, выпуск. XVIII, с. 614, Выдержки из Скрижалей Бахаи, взятые из Скрижалей Абдул-Баха.

3. Автор впервые повстречал Десницу Дела Божиего, Пола Хейни на Межконтинентальной Конференции в Марида в Мексике в феврале 1978 года. У нас состоялась беседа о характеристиках фонда. «Забавным было то, что я на самом деле пытался отспорить свою точку зрения, пока не осознал, с кем я собираюсь спорить». Он также был постоянно проживающим на Святой Земле Десницей Дела Божиего во время паломничества автора в июле 1981 года. Автор вспоминает, как Пол Хейни помогал ему во время его серьезного недомогания в первый день в Хайфе. Он был слишком болен для того, чтобы выстоять во время первого входа в Усыпальницу Баба, он лежал на полу напротив порога, не способный даже пошевелиться. Пол Хейни помог ему встать на ноги и поддерживал его, чтобы он мог стоять, потом прочел Скрижаль о Посещении. «Он просто поднял меня с пола, где я находился напротив святого порога Баба, и сила понемногу вернулась в мои ноги так, что я мог стоять во время всей молитвы,» Он лично осведомлялся о прогрессе моего выздоровления в следующие несколько дней. «Несколькими днями позднее мы прогуливались вместе по садам между Западным Домом Паломников и Усыпальницей Баба, не произнося ни слова, просто внимая этому великолепию.»

4. За дополнительными источниками о деятельности Десниц Дела Божиего в течение периода Попечителей, смотрите The Ministry of the Custodians 1957-1963, изданный Всемирным Домом Справедливости в 1992 году. Также смотрите Мир Бахаи 1954-1963, выпуск. XIII, изданный Всемирным Домом Справедливости в 1970 году.

Использованы материалы Библиотеки исследователей Веры Бахаи www.bahai-library.com

Фотография взята с сайта: Bahá'í International Community

(1887-1960)

Ранние годы

Хорэс Хочкисс Холли родился 7 апреля 1887 года, в Торрингтоне, штат Коннектикут, Соединенные Штаты Америки. Он принадлежал к состоятельной семье, среди его предков были священники конгрегационалистской церкви и выдающиеся педагоги. Он окончил известную школу Лоуренсвилль в Нью-Джерси в 1906 году и поступил в колледж Уильямс, где изучал литературу.

В 1909 году он отправился в Европу, чтобы провести там лето, а затем вернуться к учебе. Во время прогулки на катере он познакомился с молодой художницей Бертой Герберт. Она одолжила ему книгу Майрона Фелпса об Абдул-Баха, которая и познакомила Холли с религией Бахаи. Герберт и Холли поженились в октябре 1909 года и обосновались в Европе, сначала в Италии, а затем во Франции. Во время пребывания в Италии родилась их первая дочь Герта.

В 1911 году семья Холли отправилась в Тонон-ле-Бэн, Франция, чтобы встретиться с Абдул-Баха, Который там остановился. В 1912 году они переехали в Париж и снова встретились с Абдул-Баха во время Его пребывания там. В Париже Хорэс открыл галерею современного искусства, а Берта изучала дизайн. Живя в Париже, Холли опубликовал свою первую книгу стихов и первую работу о Вере Бахаи "Бахаизм: современная социальная религия".В эти первые годы Холли рассматривал Веру Бахаи в большей степени как общественное движение. У него пока не сложилось понимания её специфически религиозных аспектов. Несмотря на это, Холли уже тогда склонялся к тому, чтобы подчеркивать неразрывность её религиозной и социальной частей,— хотя он не столько рассматривал их как неразрывно связанные между собой, сколько полагал, что первая из них вдохновляет людей на воплощение в жизнь второй.

Нью-Йорк

После начала первой мировой войны Холли были среди тех, кто покинул Париж. Они выехали сначала в Лондон, а затем в Нью-Йорк, где сначала жили в семье Кинни, преданных членов нью-йоркской общины бахаи.

Семья Холли обосновалась в Гринвич Вилидж в Нью-Йорке и стала вращаться в весьма богемном литературном и художественном обществе. Их вторая дочь, Марсия, родилась в 1916 году. Хорэс продолжал писать, публикуя всё новые стихи, пьесы и исследования о Вере Бахаи. Однако, в отличие от Европы, их труды не приносили им достаточного дохода в Нью-Йорке; не встретили признания ни литературные работы Хорэса, ни усилия Берты в области искусства. Хорэс вступил в мир коммерции в качестве составителя рекламных текстов, работая сначала с издательской компанией Айрон Эйдж с 1918 по 1920, а затем в качестве начальника отдела рекламного агентства Рэдфилд с 1921 по 1925 годы.

Трудности в семье Холли носили не только финансовый характер. Их брак уже некоторое время был на грани распада, а общество, в котором они вращались в Гринвич Вилидж, не способствовало его укреплению. Хорэс и Берта развелись в 1919 году. В этом же году Холли женился на Дорис Паскаль, с которой он впервые встретился в Париже.

Но и после развода Хорэс и Берта, оставаясь недружелюбно настроенными, вынуждены были решать финансовые вопросы и проблемы связанные с плохим состоянием их старшей дочери. Берта испытывала неоднократные периоды ухудшения психического состояния до самой смерти в 1936 году, что было весьма обременительно для всей семьи, как в финансовом, так и в моральном плане.

Со времени приезда в Нью-Йорк Холли активно участвовал в деятельности бахаи, а также в Гринвич Вилидж, и в начале 1920-х годов он был уже хорошо известен в национальной общине бахаи. Кроме того, он был активным членом Епископальной церкви Св. Марка в Нью-Йорке, которая образовала содружество с общиной бахаи, во многом благодаря своему пастору д-ру Уильяму Норману Гатри в годы перед первой мировой. Холли служил младшим смотрителем с 1928 по 1933 годы, писал публичные материалы для церкви, работал в качестве менеджера по сдаче в аренду принадлежащего ей жилья и координировал поступление финансов. Холли покинул церковь в 1933 году вместе со многими бахаи и другими прихожанами, из-за разногласий между приходским советом и пастором церкви по поводу финансов.

В 1923 году Холли впервые был избран в Национальное Духовное Собрание бахаи Соединенных Штатов. Он работал в этом органе до 1959 года. С 1924 по 1930 и с 1932 по 1959 годы он служил в качестве секретаря Собрания. Как раз во время его первого срока служения эта должность стала требовать полной занятности, поэтому Холли прекратил свою успешную рекламную карьеру.

Наряду со служением в Национальном Духовном Собрании и работой в церкви св. Марка Холли также служил в качестве редактора журнала Уорлд Юнити и работал в фонде с одноименным названием. Он предложил издавать и редактировал Бахаи Ньюс. Также он осуществлял редакторскую и писательскую деятельность, связанную с изданиями Star of the West, The Bahá'í World ("Звезда Запада" и "Мир бахаи"), а также с публикацией писаний бахаи.

Уилметт

В конце 30-х годов Национальное Духовное Собрание бахаи США решило переместить национальную административную штаб-квартиру с Восточного побережья к Дому Поклонения в Уилметте, штат Иллинойс. Холли переехал в Уилметт в 1939 году, и это, наряду с затруднением передвижений, возникшим вскоре из-за Второй мировой войны, способствовало централизации функционирования национальных комитетов, а также административной деятельности секретариата Национального Собрания.

Добросовестность и готовность Холли к работе иногда приводили к возникновению у людей отношения "пусть Хорэс сделает это", так что на него порой наваливалось столько дел бахаи национального значения, что было слишком много для одного человека. Его ответственность высоко ценилась Шоги Эффенди как в отношении дел внутри страны, так и за пределами Соединенных Штатов. Шоги Эффенди был, пожалуй, единственным среди бахаи, кто мог бы и по достоинству оценить труды Холли и просить его делать еще больше, т.к. сам был еще сильнее загружен.

После переезда в Уилметт Холли продолжил свою редакционную работу, несмотря на увеличение его административной деятельности, и служил в национальных комитетах. Он также активно участвовал в деятельности местной общины бахаи Уилметта, готовя праздники и встречи друзей. Он принимал участие в общественной жизни города, став членом Ротари-клуба, помогал основать Историческую комиссию Уилметта и даже служил уполномоченным по гражданской обороне во время войны.

В 1944 году Холли перенёс сердечный приступ, и с этого момента он боролся с ухудшением здоровья: начались проблемы с сердцем, а потом и с нервами, когда он испытывал практически постоянные боли. У него также были проблемы со зрением. Холли продолжал работать, даже перейдя далеко за грань того, когда его состояние здоровья должно было бы вынудить его уйти в отставку. Более того, он расширил сферу своей деятельности, которая теперь приняла международный характер. Национальное Духовное Собрание утвердило должность помощника секретаря, поставив на эту должность Шарлотту Линфут, которая взяла на себя большую часть рутинной офисной работы.

Десница Дела Божьего

В середине 1930-х годов началась деятельность по распространению Веры Бахаи в Северной и Южной Америке, и после Второй мировой войны там появились новые Национальные Духовные Собрания. Холли представлял Национальное Духовное Собрание Соединенных Штатов на выборах первого Национального Собрания в Канаде (которая ранее находилась под юрисдикцией Национального Собрания Соединённых Штатов) в 1948 году. Вместе с Дороти Бейкер он представлял общину Соединенных Штатов на проходивших в Панаме выборах первого Национального Духовного Собрания Центральной Америки в 1951 году.

Позднее, в том же 1951 году, Шоги Эффенди назначил Холли Десницей Дела Божьего. После этого он принял участие в зарубежных поездках как в качестве представителя Шоги Эффенди, так и представителя Национального Духовного Собрания Соединенных Штатов. Холли принял участие в международных конференциях, прошедших в течение Святого 1953 года в Кампале (Уганда), Стокгольме (Финляндия) и Нью-Дели (Индия), а также в Чикаго.

Наконец, в декабре 1953 года во время визита Холли в Хайфу (Израиль), он впервые встретился с Шоги Эффенди после тридцати лет заочного сотрудничества и переписки. Как секретарь наиболее прочно установленного национального административного органа бахаи, Холли сыграл важную роль в содействии усилиям Шоги Эффенди по практическому воплощению административных принципов бахаи, хотя Шоги Эффенди и приходилось сдерживать стремление Холли к установлению процессуальных норм. По складу своего характера Холли лучше всего ощущал себя, когда были расставлены чёткие границы, и ему было трудно представить себе административную систему, которая могла бы гибко подходить к каждой ситуации. Некоторые считали, что это делало Холли жёстким и нетерпимым. Подобные мнения не переставали изумлять его: когда его действия расценивались как диктаторские, а он думал, что действует беспристрастно и в интересах всех и каждого.

В 1957 году Холли в качестве личного представителя Шоги Эффенди принял участие в конвенции в Лиме (Перу), на которой было выбрано первое Национальное Собрание северных стран Южной Америки.

После смерти Шоги Эффенди в ноябре 1957 года Холли сыграл важную роль в совете Десниц Дела Божьего, которые постарались безопасным курсом провести Веру Бахаи через это испытание. Впоследствии его попросили стать одной из Десниц Дела Божьего, проживающих в Израиле. В 1959 Холли завершил своё служение в Национальном Духовном Собрании США и вместе с женой Дорис прибыл в Хайфу в декабре того же года. Его болезнь стала прогрессировать, и он был очень ослабленным. В июле 1960 года он скончался и был похоронен у подножия горы Кармель в Хайфе.

Библиография

Национальный Архив Бахаи, Уилметт, штат Иллинойс, хранит личные бумаги Холли. Наряду с этими основными источниками касательно истории его карьеры имеются документы Национального Духовного Собрания Бахаи Соединенных Штатов. Материалы большинства комитетов Национального Собрания Соединенных Штатов содержат сведения относительно Холли, также как и почти все коллекции Национального архива бахаи, которые охватывают годы его активного участия в жизни общины.

Хотя не существует доступных биографий Холли, любая биография, мемуары, или истории, связанные с американской общины бахаи между 1910 и 1960 годах, скорее всего, будут упоминать о нем. Представляет интерес описание цельной натуры Холли, сделанное Рухия Ханум и опубликованное в разделе «В память» в The Bahá'í World: XIII (849-858).

Биографический очерк, Р. Джексон Армстронг-Ингрем

Перевод Елены и Игоря Верещагиных.

Использованы материалы Библиотеки исследователей Веры Бахаи www.bahai-library.com

Фотография взята с сайта: Bahá'í International Community Holley, Horace Hotchkiss