Альфред Истман Лант

1878 – 1937

Альфред Истман Лант ушел из жизни 12 августа 1937 года в своем доме в Беверли, штат Массачусетс. Его ближайшие родственники — вдова и пятеро детей, а также множество друзей оплакивают его потерю. На похоронах присутствовали его родственники, соседи и приехавшие бахаи из «Грин Эйкр» и соседних общин. Поминальная служба была проста и состояла из слов Небесного Учения и молитв и стала средством обучения других Вере, которую он любил.

Национальное Духовное Собрание 16 августа 1937 года получило от Хранителя следующую телеграмму:

«Потрясен огорчен преждевременной кончиной уважаемого возлюбленного Ланта. Будущие поколения оценят его многогранный выдающийся вклад в подъем и установление Веры Бахауллы американском континенте. Сообщество его скорбящих соработников не может позволить себе утрату такой критический период столь бесстрашного поборника их Дела. Призываю их национальных представителей в полном составе собраться на его могиле воздать должное от моего имени тому, кто столь долго и с самого начала действовал в качестве столпа института, который они представляют. Передайте общине Бостона уверения молитвах, глубочайшее братское соболезнование их тяжелой невосполнимой утрате».

На протяжении более чем поколения он был одним из самых выдающихся и способных слуг Бахауллы. Он получил хорошую подготовку в колледже и обучением на юриста в Гарвардском университете. Будучи студентом, он услышал Великую Весть от доктора Али-Кули Хана, читавшего лекции в университете. Он обрел новую жизнь и вдохновение на свершения. У него были очень необычные способности, которые проявились в эпистолярном жанре и в выбранной им специальности — юриспруденции.

В юности он редактировал и издавал еженедельную газету. Будучи студентом Гарварда, он выпускал его Иллюстрейтид Магазин, сделав его успешным коммерческим предприятием. Во время учебы в колледже он был избран президентом Республиканского клуба, а затем и президентом Национальной республиканской лиги колледжей, в которую входили клубы большинства колледжей Соединенных Штатов. Он активно служил в этом качестве в ходе нескольких президентских кампаний, и те, кто знает о его достижениях и уважении, которым он пользовался, убеждены, что если бы он не решил направить свою энергию на Веру Бахаи, то, при всех прочих условиях, он занял бы весьма важный пост в правительстве.

Он стал юрисконсультом муниципалитета своего родного города и компаньоном в пользующейся спросом и хорошо зарекомендовавшей себя юридической фирмы в Бостоне. Когда к нему обратилась Сара Дж. Фармер стать ее юрисконсультом, он взял на себя инициативу в разработке тех планов, которые защищали ее духовную программу и недвижимость в «Грин Эйкр».

Его служение товариществу «Грин Эйкр» в весьма критический период его существования, а также на протяжении ряда лет, было, пожалуй, одним из самых важных достижений в его карьере, карьере, примечательной разнообразием и количеством свершений. Хотя противники заручились поддержкой высококвалифицированного юриста и сформировали неблагоприятное общественное мнение и массированную критику в газетах, доведя дело до Верховного суда штата Мэн, окончательное решение стало полной победой бахаи и друзей г-жи Фармер. Через несколько лет, когда эта победа положила начало новой тенденции, «Грин Эйкр» перешла под юрисдикцию Национального Духовного Собрания в качестве первой летней школы бахаи в Америке.

Хотя это свидетельство юридических и организаторских способностей А. Ланта весьма обрадовало главу его юридической конторы, тот был крайне обеспокоен острой критикой в ​​прессе, связывающей его компаньона с Верой Бахаи. На требование выбирать между своей деятельностью в Вере и своим доходным положением, А. Лант решил открыть свой собственный офис.

В своей работе он всегда руководствовался идеалом служения бахаи, и его клиентура была очень широкой. Его мудрое и чуткое участие привлекало многих клиентов иностранного происхождения, и, хотя часто они были бедны и не могли адекватно платить за его услуги, он никогда не подводил их, но мудро углублял их понимание и знакомил их с духом и представлениями, которые определяли его жизнь.

В течение многих лет он был советником важного Массачусетского комитета производителей и торговцев при решении их юридических вопросов. Это положение и близкое взаимодействие с крупными промышленниками и торговцами не только позволило раскрыться его исключительным способностям и лидерским качествам, но также дало ему много опыта, что потом сослужило большую службу Делу в выстраивании Административного Порядка. В частых беседах с этими важными людьми он смог показать им, что только дух и мудрость, явленные в Учении Бахауллы, представляют собой прочную основу, на которой можно построить мирные трудовые отношения.

Он был терпеливым и неутомимым тружеником, всегда принципиальным и проявлявшим свои убеждения и мужество, достойные героического века. Его личные интересы казались забытыми в его преданности Вере. И несколько лет назад, когда он испытывал сильные финансовые трудности, очень богатый друг предложил ему слияние с юридической фирмой с минимальным гарантированным доходом в десять тысяч долларов в год. Хотя это не требовало от него никаких обязательств, кроме работы, но поскольку предложение исходило из источника, который, по его мнению, мог неблагоприятно повлиять на его причастность к Вере, предложение было отклонено.

Испытания и превратности судьбы, по-видимому, только укрепляли его веру, ибо во всех ситуациях он проявлял те качества, которые Абдул-Баха, говоря о полемике вокруг «Грин Эйкр», назвал «львиным сердцем».

Он был с самого зарождения Дела в Бостоне, членом его руководящего органа. В течение многих лет он избирался бостонскими друзьями одним из делегатов на ежегодный съезд. Его много раз избирали председателем на съезде, эти обязанности он исполнял с исключительным умением. Он считал своим долгом не только быть в курсе всех важных рассматриваемых вопросов и действовать справедливо, но и поощрять всех делегатов в принятии и осуществлении их привилегий и обязанностей.

Он был членом Храмового Союза Бахаи (Bahá’í Temple Unity)^[*] — первой корпорации, организованной для строительства Машрикул-Азкара. За исключением двух коротких промежутков он был членом Национального Духовного Собрания в течение всего периода его существования. В этих двух национальных органах, служа иногда в качестве председателя, иногда в качестве секретаря, а также членом различных комитетов, он проявлял исключительную преданность и способности.

Этот краткий рассказ, конечно, не позволяет подробно описать жизнь исключительной самоотверженности, большой широты интересов, удивительной прямоты и мужества. Те, кому посчастливилось переписываться с ним, высоко ценили его чуткое сердце, а также неколебимость и вдохновенность его веры.

Следует, однако, упомянуть тот факт, что он был не только выдающимся администратором с большим кругозором и доскональным знанием Дела в Америке, но и учителем, чьи речи и сочинения отличались духовной проницательностью, знанием Божественного Учения и пониманием потребностей души. Он глубоко вникал во внутренний смысл Священных Писаний и внимательно следил за теми движениями, которые влияли на быстроменяющееся общество.

Он был мягким и добрым человеком, передавая Божественную любовь через свою готовность служить брошенным, бедным и слабым, что является признаком истинного благородства. В своем служении он наравне держался с людьми различных рас, классов и национальностей. А сильные мира сего опирались на его дар управления, и среди них его способности и добродетели вызывали восхищение.

Он был верен до смерти, передвигаясь на большие расстояния по стране по административным делам и для обучения, в то время, когда его тело было ослаблено болезнью, которая в конце концов оказалась смертельной. При этом он не выказывал никакого снижения духовной привлекательности, преданности и силы. Всего за два дня до своей кончины он написал одному из своих друзей очень жизнерадостное и обнадеживающее письмо, в котором рассказывал о своих планах на будущее.

Те, кто оплакивал его кончину, нашли утешение в духовной реакции на нее, и в выразительных телеграммах, отправленных по этому случаю Хранителем, а также в поминальных словах множества друзей. Особая честь была выказана ему членами Национального Духовного Собрания, которые по просьбе Хранителя и от его имени собрались у его могилы, чтобы вознести молитвы. Воистину, это была победоносная жизнь.

«В глазах Всемилостивого истинный человек подобен небесному своду: … звёзды суть его сияющий и светлый нрав. … и его влиянием воспитывается мир бытия». Из Завещания Бахауллы.

Даже для тех, кто любит его, невозможно должным образом оценить его жизнь, которую только будущее подлинно раскроет. Однако можно с абсолютной уверенностью утверждать, что он жил и действовал в соответствии с Божественным Учением, и особенно в последние годы своей жизни, следуя советам, обещаниям Хранителя и при его участии и поддержке. Сердце, исключительно чистое и верное, со всей преданностью целиком обратилось к своему Хранителю, к Хранителю этого мира.

В письме к одному из американских друзей Шоги Эффенди написал:

«Смерть г-на Ланта наносит еще один удар по американской общине бахаи и пробивает брешь как в сфере обучения, так и в административной сфере, которую мало кто из нынешних верующих может закрыть. Память о его многообразных и бесспорно обильных и ценных заслугах будет глубоко запечатлена в сердцах и умах тех, кто имел честь тесно сотрудничать с ним или был достаточно осведомлен о его неустанном труде во имя Веры. ...
Нет слов, чтобы выразить скорбь и печаль, которые я испытываю в связи с безвременной кончиной столь драгоценного, пылкого и одаренного поборника нашей дорогой Веры. Утрата поистине невосполнима, поскольку он был живым воплощением такого редкого сочетания качеств, которое мало кто может проявить, и никто не сможет превзойти. Я буду всем моим скорбящим, но исполненным благодарности, сердцем продолжать молиться за его дорогую вознесшуюся душу».

Луис Г. Грегори и Харлан Обер, The Baha’i World, т. 7, стр. 531-534.

^[*] Прообраз Национального Духовного Собрания

1880–1956

(Встречаются разные написания имени: Зиаулла или Зияулла Асгар-заде)

Диаулла Асгарзаде родился в Милане*, в персидском Азербайджане в 1880 году. Его отец уже в то время был верующим, как и другие члены его семьи. Семья его матери стала верующими во времена Баба. Примерно в 1895 году вся семья мигрировала в Асхабад на территории тогдашнего русского Туркестана, и там Диаулла был очень активен в общине бахаи, играя важную роль в комитете, ответственном за школы бахаи.

Асгарзаде совершил свое первое паломничество на Святую землю в 1903 году, где провел несколько месяцев в присутствии Учителя, и в 1920 году он стал паломником во второй раз. Именно в этот раз он привез в Хайфу прекрасный шелковый ковер, который Учитель собственноручно постелил во внутреннем пределе Святилища Бахауллы. Этот ковер был соткан специально для эмира Бухары, но из-за социалистической революции его не удалось доставить по назначению. Диаулла Асгарзаде купил его и с большим трудом вывез из России и через Индию перевез на Святую землю. Несколько лет спустя Шоги Эффенди с одобрения Асгарзаде передал его Материнскому Храму Запада в Уилметте, где он сейчас висит в цокольном зале.**

После своего второго паломничества Диаулла Асгарзаде переехал в Лондон, где торговал коврами, пока не стал пионером во время Десятилетнего крестового похода. Он хорошо знал возлюбленного Хранителя, который любил его и очень доверял ему.

В 1921 году Диаулла Асгарзаде получил разрешение на еще одно паломничество как раз перед кончиной Абдул-Баха, и когда он прибыл в Хайфу, Хранитель поручил ему сделать копии с оригинала Воли и Завещания Учителя для отправки в Персию, Туркестан и другие восточные общины.

Через несколько лет Асгарзаде женился на англичанке, и у них родились три дочери. Диаулла Асгарзаде был активным участником лондонской общины и был членом Британского Национального Духовного Собрания в течение различных периодов с 1925 по 1941 год. Когда в 1953 году начался Десятилетний крестовый поход, он очень хотел участвовать, и до окончания этого года, хотя ему было уже за семьдесят, он покинул Англию и поселился на Джерси, одном из Нормандских островов. Там он активно работал над распространением информации о Вере и приобрел много друзей для Дела на острове.

Он скончался на своем посту после продолжительной болезни в апреле 1956 года. На его надгробии сделана надпись, что он был пионером-бахаи и Рыцарем Бахауллы.

Дороти Ферраби The Baha’i World, т.13, стр. 881-882.

* Милан — это маленькая деревушка в персидском Азербайджане, в провинции Маку. Вполне возможно, что родственники Диаулла Асгарзаде по материнской линии видели Баба, когда Он был в заключении в крепости в Маку.

** Подробнее про историю с ковром вы можете прочитать в нашем блоге (Смотрите дату 25 октября 1929 г.)

1943 — 2022

Национальное Духовное Собрание бахаи России 16 марта 2022 г. разослало всем бахаи России следующий некролог:

Всем бахаи России

На рассвете 14 марта 2022 года после тяжелой болезни вознеслась в Царствие Абха дорогая для многих из нас Людмила Николаевна Гращенкова.

Людмила Николаевна стала одной из первых российских бахаи, приняв веру 19 января 1990 года, и до самого последнего дня своей земной жизни стремилась служить Делу Бога. За день до смерти в ответ на сообщение Национального Духовного Собрания о вознесенных за нее молитвах она попросила, чтобы Собрание молилось не за нее, а за распространение Веры в России.

Она была решительной, мужественной и деятельной, наделенной глубоким пониманием основ веры, поэтому ее жизненный путь как бахаи был отмечен многими достижениями.

Людмила Николаевна много лет служила в Местном Духовном Собрании Москвы и внесла огромный вклад в развитие института Праздника Девятнадцатого дня в этой общине. Она участвовала в качестве делегата на съезде бахаи Советского Союза в 1990 году, оказала неоценимую помощь в организации встреч общины с Десницами Дела Бога Али-Акбаром Фурутаном (1990, 1991) и Рухиййей-ханум (1993). Людмила Николаевна принимала активное участие в подготовке презентации книги Китаб-и-Агдас для общественности и представителей государственных органов в июне 1998 года. С 1996 года в течение 10 лет она служила в качестве члена Вспомогательной Коллегии и с 1995 года — в качестве представителя института Хукукулла в России. С первых шагов запуска программы Института по подготовке в 1996 году она всегда поддерживала ее и стала одним из первых подготовленных ведущих кружков, которые проводила до последних дней своей жизни.

Для многих из нас она была надежным другом и соратником, и мы можем помочь продвижению ее светлой, любящей и преданной души своими молитвами и делами. А она, несомненно, будет помогать из Царствия Абха каждому из тех, кто поднимается на продвижение столь горячо любимой ею Веры!

Национальное Духовное Собрание бахаи России

Можно многое добавить к этому списку служения Л.Н. Гращенковой. В частности, она была назначена в 2020 г. Национальным Духовным Собранием в архивно-историческую группу, созданную в том году.

Рут Дж. Моффет

1880–1978

Рут Моффет была неудержимым духом, чьи отважные усилия во имя Дела Бахауллы продолжались более полувека. Когда эта выдающаяся лектор-бахаи, учитель и писатель скончалась, весь мир бахаи лишился одного из тех ярких примеров мужества и самопожертвования, которые освещают путь другим. Узнав о ее кончине, Всемирный Дом Справедливости в телеграмме от 6 июля 1978 года, адресованной Национальному Духовному Собранию Соединенных Штатов, отдал должное ее служению в следующих словах:

ГЛУБОКО ОПЕЧАЛЕННЫЕ ИЗВЕСТИЕМ СМЕРТИ ПРЕДАННОЙ СЛУЖАНКИ БАХАУЛЛЫ РУТ МОФФЕТТ. ЕЕ УСИЛИЯ ОБУЧЕНИЮ НА ПРОТЯЖЕНИИ ПОЛУВЕКА НЕЗАБЫВАЕМЫ ВОЗНОСИМ ПЫЛКИЕ МОЛИТВЫ СВЯТЫХ ГРОБНИЦАХ РАЗВИТИИ ЕЕ ДУШЫ ЦАРСТВЕ АБХА.

Рут Дж. Эллис родилась 19 января 1880 года в О-Клэр, штат Висконсин. Она выросла в традиционной баптистской семье. 8 июня 1910 года она вышла замуж за Роберта Ли Моффета и родила от него двоих детей, которые умерли в детстве.

В 1912 году она начала рьяные поиски Абдул-Баха, Кого она мельком увидела с железнодорожной платформы в Чикаго. Она вспоминала тот момент: «Он посмотрел на меня, улыбнулся и помахал рукой». Наконец, посетив одну из лекций Абдул-Баха, Рут стала активной бахаи в 1919 году и начала свои неустанные и сосредоточенные усилия по распространению Послание Бахауллы.

Она была специальным представителем в Лигу Наций в Женеве и была направлена Университетом Вашингтона в Сент-Луисе, штат Миссури, в качестве аккредитованного наблюдателя при создании Организации Объединенных Наций в Сан-Франциско. Она также посетила девять всемирных конгрессов в Европе и выступала на них.

Р. Моффет училась в Оберлинском колледже и университетах Чикаго, Висконсина и Северо-Запада в США, а также Université de Genéve в Швейцарии. Вместе с мужем она в течение пятнадцати лет вела Школу повышения квалификации и Образовательный форум в Чикаго; она также преподавала в колледже Джорджа Уильямса в Чикаго в течение семи лет.

Рут была учителем-поборником Дела Божьего. Ее ранние усилия по обучению, до и во время первого Семилетнего плана (1937–1944), сыграли важную роль в установлении Веры Бахаи в Соединенных Штатах. Она много путешествовала, читала лекции в университетах, колледжах и средних школах, выступала на радио и телевидении. Ее деятельность прошла через Европу, Ближний Восток, Азию, Египет и Канаду, а также Соединенные Штаты. Она поддерживала, до его смерти, частую переписку с Хранителем, сообщая о своей деятельности, ища совета, задавая вопросы, ответы на которые помогли бы ей при обучении. Следующие отрывки взяты из писем, полученных ею от Шоги Эффенди и написанных им собственноручно:

«… Был очень рад узнать о постоянном и образцовом служении, которое Вы оказываете Делу Бога. Вы, несомненно, столп Его Веры в этой стране, и Ваше великолепное пионерское служение останется в памяти и украсит анналы бессмертного Дела Бога. Будьте настойчивы в своих усилиях и будьте уверены, что мои молитвы и впредь будут возноситься за Вас в Святилище Бахауллы». (20 ноября 1931 г.)

«Великолепное и незабываемое служение, которое Вы недавно выполнили для Дела Бахауллы, обогатит и возвеличит анналы нашей бессмертной Веры. Оно очень вдохновило, ободрило и воодушевило меня в моих напряженных трудах. Будьте настойчивы в своей благородной работе и будьте уверены, что мои пылкие молитвы будут и дальше возноситься за Вас у священного Порога. У Вас есть уникальная и бесценная возможность. Я уверен, что Вы воспользуетесь ей во славу и торжество нашей священной Веры». (15 марта 1932 г.)

«Я хочу заверить Вас лично в моем глубоком и неизменном чувстве признательности за историческое служение, которые Вы выполняете для Дела Бога в эти дни беспрецедентных страданий и потрясений. Роль, которую Вы сыграли, и тот вклад, который Вы по-прежнему вносите в продвижение Веры, будущие поколения будут восхвалять и вспоминать с благодарностью и гордостью...». (11 мая 1933 г.)

По предложению Хранителя Рут вела записи о своей деятельности и у нее получился довольно обширный сборник. Позднее ее работа по обучению привела ее на юг Соединенных Штатов, где она участвовала в первых усилиях по обучению масс. Рут также входила в состав различных национальных комитетов и часто проводила экскурсии по Дому Поклонения в Уилметте.

Преданность и проявления любви Рут привлекали других, в частности, молодежь, с которой у нее установились особые отношения. Она часто говорила им: «Я сама юная». Несмотря на слабое здоровье, Рут оставалась сильным примером для других, пока не скончалась на девяносто восьмом году жизни. До последних дней она продолжала учить, проводя занятия для друзей и ищущих, служа Делу, которое она так сильно любила.

Она приняла и использовала имя «Руханийа» (или Роханийа), данное ей Величайшим Святым Листом. Имя подразумевает духовность, радость и красоту; и, безусловно, Рут обладала духовной красотой, которая возвысила жизнь многих людей и послужила развитию Дела Бахауллы. Утрата этого доблестного солдата будет заметна в общине, которой она так стойко служила, что подтверждается телеграммой, отправленной Национальным Духовным Собранием Соединенных Штатов, когда оно узнало о ее кончине 5 июля 1978 года:

СКОБИМ ТЯЖЕЛОЙ УТРАТЕ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ РУХАНИИ РУТ МОФФЕТТ ГЕРОИЧЕСКОГО УЧИТЕЛЯ ДЕЛА БАХАУЛЛЫ ОДНОЙ ВЫДАЮЩИХСЯ ЧЛЕНОВ АМЕРИКАНСКОЙ ОБЩИНЫ БАХАИ ТЧК РАЗМАХ И РАЗНООБРАЗНЫЕ ЕЕ СЛУЖЕНИЯ НА НИВЕ ОБУЧЕНИЯ ЗДЕСЬ И ЗАГРАНИЦЕЙ В ТЕЧЕНИЕ БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ СТОЛЕТИЯ НЕСОМНЕННО ОКАЖУТ ГЛУБОКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА РАЗВИТИЕ ОБЩИНЫ НА ПРОТЯЖЕНИИ МНОГИХ ПОКОЛЕНИЙ ТЧК ОСОБЕННО ВСПОМИНАЕТСЯ ЕЕ НЕУСТАННЫЕ УСИЛИЯ КОТОРЫЕ ПОДОБНО ПЛАМЕНИ ПРОНЕСЛИСЬ С МЕСТА НА МЕСТО В ЕЩЕ ТЕМНЫЕ ДНИ БЕЗВЕСТНОСТИ ВЕРЫ ВО ВТОРОЙ ЧЕТВЕРТИ ЭТОГО СТОЛЕТИЯ ТЧК ЕЕ ДУХ ДОЛЖЕН НЕСОМНЕННО РАДОВАТЬСЯ НЕУКЛОННОМУ РАЗВИТИЮ ДЕЛА ВО ВСЕМ МИРЕ ДЛЯ КОТОРОГО ОНА БЕЗ ОСТАТКА ОТДАВАЛА ВСЕ СИЛЫ ТЧК ГОРЯЧО МОЛИМСЯ РАЗВИТИИ ЕЕ ДУШИ В БОЖЕСТВЕННЫХ МИРАХ.

Baha’i World, т. 17, стр. 463-465.

Пять шагов молитвы

Возможно, многим бахаи будет знаком текст, который остался в истории благодаря Рут Моффет. Когда она в 1927 году была на паломничестве, то записала и распространила ответ Хранителя на ее вопрос про молитвы. Про пять шагов молитвы вы можете прочитать на отдельной странице. Там же находится готовая распечатка текста.

Торнбург-Кроппер, одна из первых бахаи Запада

Торнбург-Кроппер была первой бахаи в Англии и одной из первых на Западе, признавших Откровение Бахауллы. Она получила имя «Марьям Ханум» от Абдул-Баха. Миссис Бэзил Холл* пишет: «Она предоставила свою машину в распоряжение Учителя во время Его визитов в Лондон. Я так и вижу ее высокую, изящную фигуру с безмятежным ангельским лицом, сияющим под короной из серебряных волос, ее голубые глаза и мягкое сочетание синего и пурпурного в ее платье, любезную со всеми и готовую постоянно услужить нашему высокому Гостю».

В письме к Леди Бломфилд, опубликованном в The Chosen Highway, Торнбург-Кроппер рассказывает, как она узнала о новом Откровении. «В начале 1900 года я получила письмо от Фиби Херст, моей давней подруги из Калифорнии, в котором говорилось о чудесном новом религиозном учении, с которым она познакомилась. Она написала, что чувствует, что это будет мне очень интересно, и что, когда она приедет в Лондон, она расскажет мне все об этом. Некоторое время спустя я искала в энциклопедии информацию о царе Давиде, о котором у меня случилась дискуссия. Перелистывая страницы, мне на глаза попалось имя “Баб”. ... В этой истории мученика за Его веру было что-то настолько трогательное, что меня так зацепило, что я отправилась в Британский музей за дополнительной информацией о Нем и Его учении».

Торнбург-Кроппер сопровождала Ф. Херст в Акку в 1902 году**, а затем совершила еще одно паломничество в 1906 году, оба раза ее принял Учитель. О своей первой встрече с Ним она рассказала следующее: «Кто-то освещал нам путь маленьким огарком свечи, который отбрасывал причудливые тени на стены этого тихого места. Внезапно свет упал на фигуру, которая сначала показалась видением из тумана и света. Это был Учитель, которого нам явил свет свечи. Его белый халат, серебристые ниспадающие волосы и сияющие глаза производили впечатление духа, а не человека из плоти. Мы попытались выразить, как глубоко мы благодарны Ему за то, что Он принял нас. Он ответил, что это мы были столь добры, чтобы прийти. Это было тщательно произнесено на английском. Затем Он улыбнулся, и мы ощутили свет, которым Он обладал, в сиянии, озарившем Его прекрасное и благородное лицо. Это был удивительный опыт. Мы, четверо гостей из западного мира, почувствовали, что наше путешествие со всеми сопутствующими неудобствами было небольшой платой за такое сокровище, которое мы получили от духа и слов Учителя, встретиться с Которым, мы пересекали горы, моря и страны. Это положило начало нашей работе по распространению учения для того, чтобы упоминать Имя Бахауллы и познакомить мир с Посланием».

Многие бахаи нынешнего поколения не были лично знакомы с Торнбург-Кроппер. Телесная немощь в ее преклонные года не позволяла ей активно общаться с друзьями, но она была известна как стойкая и преданная служанка, и было радостно услышать от Леди Бломфилд историю о том, как она отправила посланника к великому Толстому.

Она скончалась 15 марта 1938 года.

Следующие строчки написаны другом, который пожелал остаться неизвестным.

Почти сорок лет назад (1902 г.) Торнбург-Кроппер в компании друзей совершила паломничество в Хайфу. Об Абдул-Баха она впервые услышала во время обычного разговора со знакомой в отеле. Несколько недель спустя, проведя независимое исследование и тщательно обдумав истинный смысл рассказа об этой замечательной Личности, она решила отправиться в путешествие с близкими друзьями, которые были воспламенены ее энтузиазмом.

Сначала они отправились в Александрию, где им удалось получить места на пароходе, который должен был заходить в Акку, древний морской порт Сирии. В спокойную погоду это был довольно трудный морской переход, но в день их высадки судну пришлось спустить лодки, так как оно не могло войти в порт.

Можно представить себе смелое приключение этих дам, одетых в объемные наряды, принятые в том времени, когда им пришлось совершить сложный спуск в весельную лодку, которая колебалась вместе с кораблем на гребне волн! За исключением того, что они промокли до нитки, добираясь до пирса, путешествие для группы было благоприятным. Они переночевали в Акке, а на следующий день проехали около дюжины миль до Хайфы на громоздком ландо, запряженном резвыми арабскими лошадьми.

В этот период своей жизни Абдул-Баха фактически был узником в Своем большом сероватого цвета каменном доме в Хайфе. Хотя не было явных стражников, обеспечивающих это заключение, считалось, что с Него было взято честное слово не покидать здание без разрешения турецких властей.

Несколько членов Его семьи жили с Ним, и когда путешественники прибыли, их любезно встретили хозяйки дома, которые провели их в просторную комнату, обставленную только несколькими маленькими столиками и обитыми стульями у стен. Стулья привезли специально для западных посетителей. Затем подали кофе и разнообразные сладости. Им не пришлось долго ждать, пока в дверном проеме появилась фигура в тюрбане, одетая в развевающиеся белые одежды. Это был Учитель.

Было бы сложно описать эффект, вызванный присутствием Учителя. Когда Он сидел там, свет из противоположного узкого окна сфокусировался на Его лице, открывая хорошо сложенные мужественные черты лица и большие приковывающие внимание серо-голубые глаза. В этих глазах была таинственная глубина; сияние светящейся внутренней силы, хранящей секреты великой души.

С помощью одной из Его дочерей, которая говорила по-французски, Абдул-Баха сначала поприветствовал Своих гостей, а затем начал рассказывать об учении Бахауллы.

Эта встреча продлилась около часа. Когда пришло время уходить, Учитель встал и прошел через комнату легким, бесшумным шагом, больше похожим на шаги сверхъестественного существа, чем человека. Они наблюдали, как Он задержался некоторое время во дворе среди Своих цветов под ярким солнечным светом, а затем, наконец, перешел в Свои личные покои для отдыха и размышлений.

На следующий день по приглашению Абдул-Баха друзья вернулись и имели честь сидеть с Ним за столом. Подали простую трапезу, состоящую из прекрасно приготовленного риса и нарезанного кусочками мяса, а также множества небольших тарелочек со специями, после чего последовали сладости и свежие фрукты.

В течение большей части трапезы Учитель более подробно и глубоко пояснял слушателям Дело Бахаи.

Перед тем, как посетители ушли, Абдул-Баха попросил их распространять Слово среди своего народа. Он также сделал определенное пророческое заявление, общая тенденция которого в значительной степени осуществилась в мировой истории. Суть Его слов состояла в том, что между народами будет великая борьба за материальную выгоду; бездонная тьма окутает народы почти на полвека, прежде чем Свет снизойдет, чтобы указать им истинный путь к духовному развитию.

Когда эта группа друзей вернулась в Европу, они рассказали заинтересованным о своих визитах к Учителю и поделились тем, что почерпнули из учения Бахауллы.

В 1906 году Торнбург-Кроппер снова отправилась в Хайфу. В этот раз она смогла обрести более обширное понимание Послания. Присутствовало несколько переводчиков со знанием английского языка, которые могли сделать более полные переводы.

С этого периода усердные помощники в Париже, Лондоне и Америке не только оказывали материальную помощь, но и неустанно трудились для продвижения Дела. Многие собрания верующих стали регулярно проводиться в великих столицах мира.

Рост Движения Бахаи вместе с записями о поездках Учителя за границу довольно полно представлены в брошюрах и книгах.

На протяжении многих лет Торнбург-Кроппер безмерно помогала Делу и поддерживала тесные контакты с Абдул-Баха и Его семьей, не забывая о молодом поколении, которое получало образование в Англии. Последние всегда находили в ней понимающего, щедрого друга, который полностью выкладывался, чтобы помочь им с их трудностями.

Сокращенный перевод из The Baha’i World, №8, стр. 649-651.

* Мария Бэзил Холл — дочь Леди Бломфилд.

** По другим данным эта поездка состоялась в 1898 г. См. Фиби Херст.

Торнбург-Кроппер была американкой, вышедшей замуж за англичанина, и проживающей в Лондоне. Поэтому ее можно считать первой бахаи в Англии. При этом также будет верным говорить, что первой англичанкой-бахаи была Этель Розенберг. Также читайте о первом бахаи-англичанине, Томасе Брейквелле.

Присылайте свои материалы для дополнения уже опубликованных биографий бахаи и размещения новых жизнеописаний! Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript. 

Фиби Апперсон Херст

1842–1919

Фиби Апперсон Херст утонченного аристократического происхождения родилась во Франклине, штат Миссури, в 1842 году. Ее родители занимали весомое положение в обществе. Они были процветающими рабовладельцами. В семнадцать лет, после того как она выучила французский, она стала школьным учителем.

Два года спустя, в 1862 году, вопреки воле родителей, она сбежала со вспыльчивым, но добрым Джорджем Херстом, которому было сорок один. У него был бизнес в Сан-Франциско, где он жил и владел значительным состоянием. Они поселились в его родном городе.

В 1863 году родился Уильям Рандольф Херст, ее единственный ребенок.

Очень красивая, Ф. Херст была твердой, решительной и необычайно щедрой. У нее был точный моральный компас. Несмотря на то, Дж. Херст, был сильным и щедрым, как его жена, и очень принципиальным в делах, он не всегда разделял ее высшие идеалы. Эта ситуация сблизила ее с сыном и превратила ее в чрезмерно опекающую мать. Один биограф написал: «Хотя она выказывала страх перед Богом, ее основная вера была в светское самосовершенствование, а ее религия заключалась в воспитании своего ребенка»^[1].

Весной 1873 года, когда ее муж жил вдали от города, занимаясь своими горнодобывающими предприятиями, она сдала в аренду их большой дом в районе Честнат-стрит и вместе с сыном и его учителем Томасом Барри поехала в Европу.

Находясь в Дублине, она написала в своем дневнике: «Бедные слои населения настолько ужасно бедны, что Вилли хочет раздать все свои деньги и также одежду, и, по существу, я чувствую то же самое, если бы мы могли облегчить страдания хотя бы половины из них»^[2].

В Риме, что характерно, ей удалось попасть на аудиенцию к Папе Пию IX. «Он был такой добрый и милый, все говорил по-французски, спрашивал, откуда мы», — писала она своему мужу, — «Когда он подошел к Вилли, он положил руку ему на голову и благословил его». (7 февраля 1874 г.)^[3].

По возвращении из Европы она обнаружила, что ее муж серьезно финансово пострадал. Поэтому, пока он оставался вдали от города, чтобы восстановить свои интересы в горнодобывающей промышленности, она и ее сын жили в скромном пансионате. Но у Дж. Херста был талант зарабатывать деньги. Ему не потребовалось много времени, чтобы восстановить свое состояние и стать намного богаче, чем раньше.

С этого времени Ф. Херст начала основательно заниматься благотворительностью. Без какой-либо религиозной предвзятости она не только раздавала огромные суммы денег, но и щедро тратила свое время и силы на достойные дела.

Она помогла основать первую гомеопатическую больницу в Сан-Франциско, названную в честь доктора Ганемана, основоположника этой медицинской науки.

Она оказывала вспомоществование детским домам и детской больнице, и открыла в этом городе семь детских садов. Несколько лет спустя Сара Э. Купер, президент Ассоциации детских садов «Золотые Ворота», написала ей: «Ваши семь детских садов — это маяк, направляющий малышей в порт мира — пусть же мы все достигнем порта мира»^[4].

В 1886 году губернатор Калифорнии подписал назначение Джорджа Херста сенатором. Поэтому семья Херст переехала в Вашингтон, округ Колумбия. Находясь там, Ф. Херст основывала детские сады, помогала поликлинике и многое сделала для облегчения страданий, вызванных землетрясением в Чарльстоне, Южная Каролина. В их доме в Вашингтоне на Нью-Хэмпшир-авеню, 1400, она устраивала большие приемы, часто в помощь благотворительным организациям или нуждающимся художникам.

В феврале 1891 года сенатор Херст оставил этот мир. Его вдова, которой тогда было сорок восемь, стала обладательницей огромного состояния.

Она ненадолго вернулась в Сан-Франциско. Новые обязанности, свалившиеся на нее недавно, в сочетании с проблемами, созданными для нее множеством ушлых людей, подорвали ее здоровье. Отдохнув несколько месяцев в деревне, она вернулась в Вашингтон и прожила там следующие девять лет, за исключением тех случаев, когда она часто приезжала в Сан-Франциско и время от времени бывала в Европе. Она основала Национальную кафедральную школу для девочек в Вашингтоне. А в 1897 году Ф. Херст стала соучредителем Ассоциации родителей и учителей (PTA).

Роберт Тернер

Луис Г. Грегори писал, что Роберт Тернер, ее дворецкий-негр, занимал в ее доме ответственный пост, и подтвердил, что «он был верным, надежным и мудрым»^[5].

Незадолго до 1898 года Луа Гетсингер, которую Абдул-Баха называл Лива (что подразумевает «Знамя Дела»), побывала в Сан-Франциско. Во время этой поездки она посетила Ф. Херст и рассказала ей о Вере Бахаи.

Хотя и не располагая фактами, нетрудно представить себе захватывающую сцену. Роберт Тернер впустил Гетсингер в дом и провел ее в прекрасно обставленную гостиную. После любезного приема Ф. Херст попросила свою гостью сесть рядом с ней на диван. Подав чай, Роберт встал рядом с ними. В очень трогательной манере Гетсингер рассказала им обоим о Вере Бахаи. Тогда, и несомненно при последующих возможностях, Роберт сделал все, что мог, чтобы узнать о Вере, и стал верующим.

В книге «Бог проходит рядом» Шоги Эффенди упоминает, что американский негр Роберт Тернер стал «первым представителем своей расы, принявшим Дело Бахауллы на Западе»^[6].

Первые западные паломники

Глубоко тронутая услышанным, в 1898 году Ф. Херст решает посетить Абдул-Баха на Святой земле. Она великодушно пригласила других отправиться вместе с ней и собрала группу, в которую вошли Луа Гетсингер и ее муж, доктор Ибрагим Хейралла, сирийский доктор, который четыре года распространял Дело в Чикаго, его жена и Роберт Тернер.

В Париже Ф. Херст пригласила своих двух племянниц, мисс Пирсон и Энн Апперсон, еще одну американку, Мэй Эллис Боллс (в замужестве Максвелл), а также двух английских верующих, миссис Торнбург и ее дочь Мириам Торнбург-Кроппер. В Египте дочери доктора Хейралла и их бабушка присоединились к этой исторической поездке. Они отправились из Египта в Хайфу на маленьком неудобном корабле. Случившийся шторм не облегчил путешествие.

Из-за серьезных опасностей, которые постоянно угрожали Абдул-Баха, пятнадцать паломников посетили город-тюрьму Акка тремя отдельными группами.

С наступлением темноты в их первый день в Хайфе, 10 декабря 1898 года, первая группа, в которую, по-видимому, входили Гетсингеры, миссис Торнбург-Кроппер, Ф. Херст и Роберт Тернер, на повозке подъехала к зданию тюрьмы.

Когда они поднимались туда по лестнице, миссис Торнбург-Кроппер записала: «Кто-то освещал нам путь маленьким огарком свечи, который отбрасывал причудливые тени на стены этого тихого места. Внезапно свет упал на фигуру, которая сначала показалась видением из тумана и света. Это был Учитель, которого нам явил свет свечи. Его белый халат, серебристые ниспадающие волосы и сияющие глаза производили впечатление духа, а не человека из плоти. Мы попытались выразить, как глубоко мы благодарны Ему за то, что Он принял нас. Он ответил, что это мы были столь добры, чтобы прийти. Это было тщательно произнесено на английском. Затем Он улыбнулся, и мы ощутили свет, которым Он обладал, в сиянии, озарившем Его прекрасное и благородное лицо.^[7]

Их первая встреча с Учителем настолько потрясла всех членов группы, что они не заметили, что Роберт Тернер не вошел в комнату. Сразу же вспомнив о нем, Учитель подошел к двери и обнаружил Роберта, стоящего снаружи.

Грегори написал: «Увидев Учителя, он упал на колени и воскликнул: “Мой Господь! Мой Господь! Я недостоин быть здесь!”» Абдул-Баха поднял его на ноги;^[8] и обнял, как любящий отец.

Десница Дела Божьего, Хасан М. Бальюзи, описал еще одну встречу Учителя и Роберта. «Однажды, когда Учитель общался с паломниками, Он спросил, все ли здесь, и затем заметил, что дворецкий отсутствует. Он спросил, где Роберт, и как только этот чистый, преданный человек вошел в комнату, Абдул-Баха встал и тепло приветствовал Его. Он заставил Роберта, слугу, сесть с остальными, и сказал Роберту, что Господь любит его. Что Бог дал ему черную кожу, но сердце белое, как снег».^[9]

Когда Учитель привел группу в Наисвятую Гробницу и даже в ее самые сокровенные пределы, Роберт, конечно же, присутствовал. Он, не имевший внешне общественной значимости, отчасти взятый для служения Ф. Херст, был очень впечатлен таким теплым приемом и чутким обращением Учителя и был глубоко убежден Им в Реальности Божьего Дела для этого дня. Учитель заверил его, что если он останется твердым и стойким до конца, он станет вратами, через которую целая раса войдет в Царство.^[10]

Через год после своего паломничества Ф. Херст написала подруге: «Эти три дня были самыми замечательными в моей жизни…»

Вскоре после этого в другом письме она описала Учителя такими словами: «Я должна сказать, что Он — самое замечательное Существо, которое я когда-либо встречала или когда-либо ожидала встретить в этом мире. Хотя Он вовсе не стремится произвести на кого-либо впечатление, сила, мощь, чистота, любовь и святость исходят от Его величественной, но скромной личности, а духовная атмосфера, которая окружает Его и сильнейшим образом воздействует на всех, кто благословлен пребывать рядом с Ним, не поддается описанию. … Я верю в Него всем сердцем и душой. …»^[11]

Ф. Херст оказала Делу бахаи достопамятное служение, приведя первых паломников из христианского мира и с Запада для встречи с Абдул-Баха и посещения Наисвятой Гробницы.

Как отмечал Шоги Эффенди: «Возвращение этих опьяненных Богом паломников, одних во Францию, других в Соединенные Штаты, послужило сигналом к всплеску систематической и непрерывной деятельности, которая, набирая скорость, распространилась на Западную Европу, на штаты и провинции североамериканского континента, разрослась до таких масштабов, что Сам Абдул-Баха решил, что, как только Он будет освобожден от длительного заточения в Акке, Он предпримет личную миссию на Запад»^[12].

После того, как она возвратилась к себе домой в Вашингтон, округ Колумбия, Ф. Херст устроила прием для выдающихся педагогов негритянской расы. Л. Грегори считал, что она сделала это отчасти «из-за своего опыта в Акке и своего уважения к Роберту Тернеру»^[13]. Она очень горячо говорила со всеми ними о приходе Бахауллы.

Поздние годы

В результате действий некоторых беспринципных людей, которые вышли из Веры и попытались воспользоваться щедростью Ф. Херст, она отдалилась от Дела, но не утратила своей любви к Учителю.

В 1900 году, продав свой особняк в Вашингтоне, она вернулась в Калифорнию со своей племянницей Энн Апперсон и поселилась в красивом доме испанской архитектуры, что называется гасиенда, который она построила в Плезантоне, пригороде Сан-Франциско.

По прибытии туда она возобновила и продолжала, не прекращая, свою благотворительную деятельность в Калифорнии. Возможно, она сделала для Университета этого штата больше, чем для любого другого заведения. Летом 1912 года она помогла основать постоянный лагерь Христианского союза женской молодежи.

В октябре следующего года Абдул-Баха посетил Калифорнию. Несмотря на то, что Ф. Херст отдалилась от общины бахаи, она попросила Его и Его сопровождающих посетить ее дом в Плезантоне и в то же время пригласила многих из своих друзей встретиться с Ним. «Поскольку ее приглашение было искренним, Абдул-Баха принял его»^[14]. Прибыв 13 октября, Он остановился там на три дня.

Она первой прямо заговорила о Вере и попросила Его снова повторить одну молитву на арабском языке, которая глубоко впечатлила ее, когда она услышала, как Он произносил эти слова во время ее паломничества четырнадцать лет назад. Без всяких колебаний Он так и сделал. Ее гости, похоже, были очень тронуты Его пением. На следующий день перед обедом Он произнес молитву за них. Вечером после этого, в последний раз во время своего пребывания, Он произнес еще одну молитву перед ужином.

Перед тем как уйти, Абдул-Баха попросил о возможности встретиться со всеми слугами в доме. Он говорил с ними как отец и подарил каждому деньги.

Можно предположить, что Он и Ф. Херст не раз говорили о ее набожном Роберте, скончавшемся некоторое время назад. Она отвезла Его и Его сопровождающих обратно в Сан-Франциско. Во время поездки Он объяснил ей, что тех, кто пытается вымогать деньги у людей и пытается завладеть чужим имуществом, нельзя называть бахаи.

Она усиленно служила своей стране осуществляя гуманитарную деятельность во время Первой мировой войны и скончалась 13 апреля 1919 года.

В. А. Сванберг, биограф ее сына, назвал ее «величайшей леди Калифорнии и одной из самых замечательных женщин страны»^[15].

Сокращенный перевод из О. З. Вайтхэд Бахаи Ньюс, № 502, январь 1973, стр. 2-4.

Портрет Фиби Херст © Bahá’í International Community

Примечания

^[1] W. A. Swanberg, Citizen Hearst: A Biography of William Randolph Hearst, Longman’s, 1962, стр. 8.

^[2] Winifred Black, The Life and Personality of Phoebe Apperson Hearst, San Francisco: Bonfils, 1928, стр. 37.

^[3] W. A. Swanberg, Citizen Hearst, стр. 16.

^[4] Winifred Black, The Life and Personality of Phoebe Apperson Hearst, стр. 58.

^[5] World Order, т. XII, “Robert Turner” by Louis G. Gregory, стр. 28.

^[6] Shoghi Effendi, God Passes By, Wilmette, Ill.; Bahá’í Publishing Trust, стр. 259.

^[7] Lady Blomfield, The Chosen Highway, стр. 235.

^[8] World Order, т. XII, стр. 28.

^[9] H. M. Balyuzi, ‘Abdu’l-Baha’, London: George Ronald, 1971, стр. 72.

^[10] World Order, т. XII, стр. 28.

^[11] Bahá’í World, т. VII, стр. 801-802.

^[12] Shoghi Effendi, God Passes By, стр. 259.

^[13] World Order, т. XII, стр. 29.

^[14] H. M. Balyuzi, ‘Abdu’l-Baha, стр. 307.

^[15] W. A. Swanberg, Citizen Hearst, стр. 8.