Альфред Истман Лант
1878 – 1937
Альфред Истман Лант ушел из жизни 12 августа 1937 года в своем доме в Беверли, штат Массачусетс. Его ближайшие родственники — вдова и пятеро детей, а также множество друзей оплакивают его потерю. На похоронах присутствовали его родственники, соседи и приехавшие бахаи из «Грин Эйкр» и соседних общин. Поминальная служба была проста и состояла из слов Небесного Учения и молитв и стала средством обучения других Вере, которую он любил.
Национальное Духовное Собрание 16 августа 1937 года получило от Хранителя следующую телеграмму:
«Потрясен огорчен преждевременной кончиной уважаемого возлюбленного Ланта. Будущие поколения оценят его многогранный выдающийся вклад в подъем и установление Веры Бахауллы американском континенте. Сообщество его скорбящих соработников не может позволить себе утрату такой критический период столь бесстрашного поборника их Дела. Призываю их национальных представителей в полном составе собраться на его могиле воздать должное от моего имени тому, кто столь долго и с самого начала действовал в качестве столпа института, который они представляют. Передайте общине Бостона уверения молитвах, глубочайшее братское соболезнование их тяжелой невосполнимой утрате».
На протяжении более чем поколения он был одним из самых выдающихся и способных слуг Бахауллы. Он получил хорошую подготовку в колледже и обучением на юриста в Гарвардском университете. Будучи студентом, он услышал Великую Весть от доктора Али-Кули Хана, читавшего лекции в университете. Он обрел новую жизнь и вдохновение на свершения. У него были очень необычные способности, которые проявились в эпистолярном жанре и в выбранной им специальности — юриспруденции.
В юности он редактировал и издавал еженедельную газету. Будучи студентом Гарварда, он выпускал его Иллюстрейтид Магазин, сделав его успешным коммерческим предприятием. Во время учебы в колледже он был избран президентом Республиканского клуба, а затем и президентом Национальной республиканской лиги колледжей, в которую входили клубы большинства колледжей Соединенных Штатов. Он активно служил в этом качестве в ходе нескольких президентских кампаний, и те, кто знает о его достижениях и уважении, которым он пользовался, убеждены, что если бы он не решил направить свою энергию на Веру Бахаи, то, при всех прочих условиях, он занял бы весьма важный пост в правительстве.
Он стал юрисконсультом муниципалитета своего родного города и компаньоном в пользующейся спросом и хорошо зарекомендовавшей себя юридической фирмы в Бостоне. Когда к нему обратилась Сара Дж. Фармер стать ее юрисконсультом, он взял на себя инициативу в разработке тех планов, которые защищали ее духовную программу и недвижимость в «Грин Эйкр».
Его служение товариществу «Грин Эйкр» в весьма критический период его существования, а также на протяжении ряда лет, было, пожалуй, одним из самых важных достижений в его карьере, карьере, примечательной разнообразием и количеством свершений. Хотя противники заручились поддержкой высококвалифицированного юриста и сформировали неблагоприятное общественное мнение и массированную критику в газетах, доведя дело до Верховного суда штата Мэн, окончательное решение стало полной победой бахаи и друзей г-жи Фармер. Через несколько лет, когда эта победа положила начало новой тенденции, «Грин Эйкр» перешла под юрисдикцию Национального Духовного Собрания в качестве первой летней школы бахаи в Америке.
Хотя это свидетельство юридических и организаторских способностей А. Ланта весьма обрадовало главу его юридической конторы, тот был крайне обеспокоен острой критикой в прессе, связывающей его компаньона с Верой Бахаи. На требование выбирать между своей деятельностью в Вере и своим доходным положением, А. Лант решил открыть свой собственный офис.
В своей работе он всегда руководствовался идеалом служения бахаи, и его клиентура была очень широкой. Его мудрое и чуткое участие привлекало многих клиентов иностранного происхождения, и, хотя часто они были бедны и не могли адекватно платить за его услуги, он никогда не подводил их, но мудро углублял их понимание и знакомил их с духом и представлениями, которые определяли его жизнь.
В течение многих лет он был советником важного Массачусетского комитета производителей и торговцев при решении их юридических вопросов. Это положение и близкое взаимодействие с крупными промышленниками и торговцами не только позволило раскрыться его исключительным способностям и лидерским качествам, но также дало ему много опыта, что потом сослужило большую службу Делу в выстраивании Административного Порядка. В частых беседах с этими важными людьми он смог показать им, что только дух и мудрость, явленные в Учении Бахауллы, представляют собой прочную основу, на которой можно построить мирные трудовые отношения.
Он был терпеливым и неутомимым тружеником, всегда принципиальным и проявлявшим свои убеждения и мужество, достойные героического века. Его личные интересы казались забытыми в его преданности Вере. И несколько лет назад, когда он испытывал сильные финансовые трудности, очень богатый друг предложил ему слияние с юридической фирмой с минимальным гарантированным доходом в десять тысяч долларов в год. Хотя это не требовало от него никаких обязательств, кроме работы, но поскольку предложение исходило из источника, который, по его мнению, мог неблагоприятно повлиять на его причастность к Вере, предложение было отклонено.
Испытания и превратности судьбы, по-видимому, только укрепляли его веру, ибо во всех ситуациях он проявлял те качества, которые Абдул-Баха, говоря о полемике вокруг «Грин Эйкр», назвал «львиным сердцем».
Он был с самого зарождения Дела в Бостоне, членом его руководящего органа. В течение многих лет он избирался бостонскими друзьями одним из делегатов на ежегодный съезд. Его много раз избирали председателем на съезде, эти обязанности он исполнял с исключительным умением. Он считал своим долгом не только быть в курсе всех важных рассматриваемых вопросов и действовать справедливо, но и поощрять всех делегатов в принятии и осуществлении их привилегий и обязанностей.
Он был членом Храмового Союза Бахаи (Bahá’í Temple Unity)[*] — первой корпорации, организованной для строительства Машрикул-Азкара. За исключением двух коротких промежутков он был членом Национального Духовного Собрания в течение всего периода его существования. В этих двух национальных органах, служа иногда в качестве председателя, иногда в качестве секретаря, а также членом различных комитетов, он проявлял исключительную преданность и способности.
Этот краткий рассказ, конечно, не позволяет подробно описать жизнь исключительной самоотверженности, большой широты интересов, удивительной прямоты и мужества. Те, кому посчастливилось переписываться с ним, высоко ценили его чуткое сердце, а также неколебимость и вдохновенность его веры.
Следует, однако, упомянуть тот факт, что он был не только выдающимся администратором с большим кругозором и доскональным знанием Дела в Америке, но и учителем, чьи речи и сочинения отличались духовной проницательностью, знанием Божественного Учения и пониманием потребностей души. Он глубоко вникал во внутренний смысл Священных Писаний и внимательно следил за теми движениями, которые влияли на быстроменяющееся общество.
Он был мягким и добрым человеком, передавая Божественную любовь через свою готовность служить брошенным, бедным и слабым, что является признаком истинного благородства. В своем служении он наравне держался с людьми различных рас, классов и национальностей. А сильные мира сего опирались на его дар управления, и среди них его способности и добродетели вызывали восхищение.
Он был верен до смерти, передвигаясь на большие расстояния по стране по административным делам и для обучения, в то время, когда его тело было ослаблено болезнью, которая в конце концов оказалась смертельной. При этом он не выказывал никакого снижения духовной привлекательности, преданности и силы. Всего за два дня до своей кончины он написал одному из своих друзей очень жизнерадостное и обнадеживающее письмо, в котором рассказывал о своих планах на будущее.
Те, кто оплакивал его кончину, нашли утешение в духовной реакции на нее, и в выразительных телеграммах, отправленных по этому случаю Хранителем, а также в поминальных словах множества друзей. Особая честь была выказана ему членами Национального Духовного Собрания, которые по просьбе Хранителя и от его имени собрались у его могилы, чтобы вознести молитвы. Воистину, это была победоносная жизнь.
«В глазах Всемилостивого истинный человек подобен небесному своду: … звёзды суть его сияющий и светлый нрав. … и его влиянием воспитывается мир бытия». Из Завещания Бахауллы.
Даже для тех, кто любит его, невозможно должным образом оценить его жизнь, которую только будущее подлинно раскроет. Однако можно с абсолютной уверенностью утверждать, что он жил и действовал в соответствии с Божественным Учением, и особенно в последние годы своей жизни, следуя советам, обещаниям Хранителя и при его участии и поддержке. Сердце, исключительно чистое и верное, со всей преданностью целиком обратилось к своему Хранителю, к Хранителю этого мира.
В письме к одному из американских друзей Шоги Эффенди написал:
«Смерть г-на Ланта наносит еще один удар по американской общине бахаи и пробивает брешь как в сфере обучения, так и в административной сфере, которую мало кто из нынешних верующих может закрыть. Память о его многообразных и бесспорно обильных и ценных заслугах будет глубоко запечатлена в сердцах и умах тех, кто имел честь тесно сотрудничать с ним или был достаточно осведомлен о его неустанном труде во имя Веры. ...
Нет слов, чтобы выразить скорбь и печаль, которые я испытываю в связи с безвременной кончиной столь драгоценного, пылкого и одаренного поборника нашей дорогой Веры. Утрата поистине невосполнима, поскольку он был живым воплощением такого редкого сочетания качеств, которое мало кто может проявить, и никто не сможет превзойти. Я буду всем моим скорбящим, но исполненным благодарности, сердцем продолжать молиться за его дорогую вознесшуюся душу».
Луис Г. Грегори и Харлан Обер, The Baha’i World, т. 7, стр. 531-534.
[*] Прообраз Национального Духовного Собрания
